Воздушный стрелок. Учитель - Страница 69

— А в это время я видел десятый сон у себя дома. — Развёл я руками.

— О! Ну это, конечно, замечательное алиби. — Преувеличенно серьёзно покивал Вербицкий и тут же с деланным сожалением заметил, — одна проблема. Кто его подтвердит?

— Хм — м… Преображенский приказ? — Улыбнулся я.

— Поясни. — Тут же нахмурился полковник.

— Ну, это же просто. У Оперативного стола есть приказ вести наблюдение за мной и не вмешиваться. Собственно, результатом нарушения последнего приказа и было то преступление, ради раскрытия которого я пошёл на «беседу» с полковником Переверзевым. Ни на секунду не сомневаюсь, что у наблюдателей имеется запись о том, как я вернулся домой после этой «встречи», а вместе с ней и подтверждение, что я не покидал территории своего владения до самого утра.

— Ех. — Вербицкий крякнул, помолчал… а через секунду, его брови устремились на встречу с прической, и полковник изумлённо вытаращился на меня. — Подожди. Ты хочешь сказать, что допрашивал приказного, фактически, под присмотром Оперативного Стола?!

— Ну да. — Пожал я плечами и добавил, — наверное. Прежде чем «пригласить» Переверзева на разговор, я покрутился по городу, но не уверен, что мне удалось скинуть наблюдателей «с хвоста».

— И откуда у тебя была такая уверенность, что ВАС не возьмут «на горячем»? — Мягко и прозрачно намекнув на количество участвовавших в допросе Переверзева, поинтересовался полковник.

— А вот это, извините, Анатолий Семёнович, я вам сказать не могу. — Вздохнул я и, заметив, как нахмурился Вербицкий, чуть помедлив, договорил, — но могу заметить, что этот вопрос отпадёт, если знать, кто отдал приказ об установке наблюдения.

Да, последнее было блефом чистой воды. Точнее, я просто сделал предположение, исходя из известных мне фактов и… знания личности куратора Аристарха Макаровича Хромова от клуба «эфирников».

— Я ведь проверю. — Тихо проговорил полковник, сверля меня взглядом.

— Пожалуйста. — Я пожал плечами.

Вербицкий вздохнул и активировал свой браслет. «Отщёлкав» послание, Анатолий Семёнович откинулся на спинку кресла и замер в ожидании. Ладно, помолчим — подождём… Ответ пришёл минуты через две. Полковник прочёл невидимое мне письмо и воззрился на меня с форменным недоумением во взгляде.

— Гриф «Корона»? Кирилл, какое отношение пятнадцатилетний эмансипированный мещанин — слабосилок может иметь к царской семье? Ничего не хочешь мне рассказать?

— Извините, Анатолий Семёнович. — Вздохнул я, старательно давя радостные эмоции. Да! Да! Я был прав! Гриф «Корона», то есть, запечатано личным словом Государя!

— Хм. Если пять минут назад я был уверен, что наш разговор о будущем сотрудничестве не состоится, то сейчас… — Полковник сложил ладони в молитвенном жесте перед собой и, прикрыв глаза, замолчал, явно о чём‑то задумавшись. Правда, стоило мне поёрзать в кресле, как он тут же вернулся на грешную землю. — Завтра, я буду на приёме у Государя, и выясню что к чему. А пока… Давай поговорим о том, ради чего я и звал тебя в гости.

— С удовольствием, Анатолий Семёнович. Только один вопрос. Что заставило вас передумать.

— Именно это… — Почти про себя проговорил Вербицкий и, вскинув голову, улыбнулся. — Ты очень необычный человек, Кирилла Николаевич. Очень. Умеешь выжидать, но умеешь и действовать быстро и без оглядки на авторитеты. Ты думаешь и делаешь и, кажется, совсем не собираешься, как говорите вы, молодёжь, «сидеть на попе ровно». Когда я приглашал тебя, то рассчитывал только приглядеться и, скажем так, навести мосты. Но… как ты правильно заметил, передумал. Причина проста. Я намеревался, присмотревшись, разумеется, в недалёком будущем предложить тебе одно дело, интересное и перспективное, после чего, «взять на буксир»… чтобы через несколько лет, ты мог выйти в свободный полёт, будучи уже знающим и опытным человеком…

— Анатолий Семёнович, а если не ходить вокруг да около? — Вздохнул я.

— Как ты относишься к Марии? — Моментально перестроившись, вдруг спросил Вербицкий.

— Эм — м… как к однокласснице, умной и красивой. — Я чуть опешил от такой резкой смены темы и тона.

— И всё?

— Э, Анатолий Семёнович, у меня, вообще‑то, как вам должно быть известно, имеется невеста. — Посчитав, что понял, к чему клонит собеседник, заметил я. Вербицкий хлопнул глазами, открыл рот и вдруг расхохотался, но почти тут же оборвал смех.

— Понимаю. Но, я и не говорю о браке. Точнее, не совсем о браке. — Я недоумённо уставился на полковника, а тот вдруг замолчал, покрутил в руках пресловутый кристалл — накопитель и, лишь спустя минуту, подняв на меня посерьёзневший взгляд, договорил. — Раз ты знаешь о моей должности, то должен знать и то, что род Вербицких не именит. Мы не бояре.

— Мне это известно. — Кивнул я. — Равно как известно и то, что вы уже третий человек подряд в роду Вербицких, принёсший личную клятву верности Государю. А значит…

— Значит, мой труд, труд моих отца и деда пошёл насмарку с рождением Машеньки. — С горечью заметил Вербицкий. — Она никогда не станет личным вассалом Государя… если, конечно, не прыгнет к нему в постель, но такой судьбы я ей не желаю. А значит, уже её потомкам придётся зарабатывать право вассалитета служением, чтобы пятое поколение получило боярский титул.

— И причём здесь я?

— Мать Машеньки — дочь бастарда Скуратовых — Бельских. И если ребёнок Марии будет носителем линии того же рода, то для возрождения фамилии и передачи ему титула, нужно будет только подтверждение экспертизы…